Летопись русского театра. Май, июнь - Некрасов Н.А.

Убийца своей жены, водевиль в двух действиях, перевод с франц<узского>. Волки в овчарне, водевиль в двух действиях, пер<евод> с франц<узского>. Роза и Картуш, водевиль П. Федорова. Новый Отелло, комедия в одном действии Я. Фейгина. Суд публики, фантастический водевиль в двух действиях г. Куликова. В людях ангел, не жена, дома с мужем сатана, комедия в трех действиях, переделанная с французского Д. Ленским. 17 и 50 лет, комедия в двух действиях П. Федорова. Представление французского водевиля в русской провинции, водевиль, перевод с французского. Креол и креолка, драма в двух действиях, перевод с французского. Купцы, водевиль в двух действиях. Яков Шишиморин, водевиль в двух действиях, переделанный с французского Ф. Дершау. Л<ев> Г<урыч> Синичкин и М<акар> А<лексеевич> Губкин, водевиль, соч<инение> Ровбе.

Прекрасное недолговечно на земле.

* * *

Нелепости в литературном мире бывают трех родов. К первому роду относятся сочинения, совершенно лишенные смысла; ко второму - сочинения, которых смысл выворочен наизнанку; к третьему - сочинения, в которых кой-где проглядывает смысл, но слишком слабо и бледно, так что при малейшей перемене обстоятельств он может опрокинуться и превратиться в совершенную бессмыслицу. Водевиль "Убийца своей жены" заключает в себе элементы всех упомянутых разрядов и в особенности последнего. Содержание его сшито слишком ненадежно н основано на холостом заряде, которого никогда бы не было, если б родственница героя пиесы не положила на его бюро пистолета, забытого ее дядею. А зачем она положила его туда? Спросите у нее самой, или у автора пиесы, или у переводчика ее, который такой мастер влагать в уста своих героев поразительно остроумные ответы, от которых руки опускаются и в бровях делается судорожное подергивание. Я мог бы представить вам еще тысячу доказательств неоспоримых красот "Убийцы своей жены", но я уже слышу неистовый вой "Волков в овчарне": они громко требуют суда и решения. А вот и еще кто-то... Ах, что я вижу? Предо мной "Новый Отелло"... бедняжка! как он стар, как он бледен! Немудрено! Он был нов, бодр и свеж в конце прошлого века, когда его давали в Париже; пятнадцать лет назад он был тоже не очень стар, потому что чья-то искусная рука подновила его и поставила на петербургскую сцену. Но теперь... О, боже мой! И нам выдают его за нового! Отелло, Отелло! Не о тебе ли, предвидя твою настоящую судьбу, сказал твой двоюродный брат Гамлет:

Страшно, страшно,
За человека страшно мне!

Но нет, он не брат тебе, он брат соименнику твоему - великому созданию Шекспира! А ты, ты чадо г. Я. Я. Фейгина и К®. Ты создание двух веков, для совершенного падения которого достаточно было одного вечера. Ты пал, пал, как "Волки в овчарне" и, может быть, еще ужаснее! Что делать!

Прекрасное недолговечно на земле!

От зверей вроде Отелло и волков в овчарне перейдем к животному более мирному - к собаке. Собаки обыкновенно бесятся летом. Люди бесятся во все времена года. Оттого и бывает так много водевилей на свете. Не укуси Картуш г. Мардашова, он бы женился на своей любезной - и делу конец. Вышло иначе: Мардашов со злости прибил Картуша, а невеста его за то раскапризничалась и сказала, что она никогда не будет принадлежать ему. Господин Мардашов ясно видит, что капризница больше любит свою собаку, чем его, но он не отчаивается: он надеется угодливостию и добротою заставить предпочесть себя ненавистному Картушу, с которым у него война беспрерывная. Соперники друг друга вполне достойные! На поверку выходит, что капризница не любит ни собаки, ни Мардашова, а влюблена в молодого франта, который, при известных условиях, доказал ей, посредством завялой розы, что любовь к ней еще свежа в его сердце. Они женятся. Господин Мардашов и собака остаются с носом. Нравоучение: до свадьбы любимую собачку своей невесты непременно носи на руках; зато, когда женишься, на другой же день можешь перешибить ей ноги! Водевиль не совсем-то удачный и, как видите,

Отменно длинный, длинный, длинный,
Нравоучительный и чинный!

Бенефис г. Куликова начался тем, чем обыкновенно оканчиваются другие спектакли, т. е. судом публики; но что это за суд? Что это за публика? Она, изволите видеть, будто бы в дружбе со здравым смыслом; судит и рядит, произносит приговоры журналам и газетам, предлагающим ей услуги свои, и осуждает напропалую павшие в продолжение года пиесы. И поделом им, зачем они пали! Она... как бы вы думали? со всеми возможными вздорами и нелепостями, присуждает и "Кориолана", превосходное создание Шекспира, к вечному заточению в театральную библиотеку. Конечно, "Кориолан", в том виде, в каком он явился на нашей сцене и потом в "Репертуаре" г. Песоцкого, действительно слишком далек от шекспировского и яснее всего доказывает, до какой степени и самое великое создание может быть искажено, но автору "Суда", хоть из уважения к гению Шекспира, не должно бы было ставить его пиесы наряду с дюжинными произведениями расейского гения. Тем более что "Кориолан" и в искаженном виде совсем не упал на нашей сцене, а имел значительный успех. Со всем тем пиеса г. Куликова не так дурна, как об ней отзываются, и могла бы иметь успех, если б имела какое-нибудь содержание и если бы за обработывание ее взялась рука, более знакомая с закулисьем нашей литературы.
Перейдем к комедии "В людях ангел, не жена, дома с мужем сатана". Первое действие на бале. Тут мы узнаем, что у г-жи Трефкиной дочь Надежда Васильевна замужем за Славским и что она ангел, а не жена, что счастливее Славского быть не может; но этот муж не постыдился решительно предложить своему ангелу собираться домой в половине бала, тогда как она не натанцевалась еще, тогда как было ей весело... о, варвар! О, вандал! не правда ли, что это ужасная минута? Войдите в ее положение! что бы, читательница, вы сделали на ее месте? а она... она скрыла всё, что у ней было на душе, и с кротостию истинно ангельскою, хоть со слезами на глазах, покорилась воле своего тирана, Как же тут не воскликнуть вместе с действующими лицами: "Это ангел, а не жена!" Второе действие - в квартире Славского; тут кроткая овечка превращается в тигрицу; посторонних никого нет, зачем притворяться? Шумит, кричит, бранит супруга своего за вчерашний тиранский его поступок с нею. Входит Размазня, и Надежда Васильевна опять делается ангелом; лишь только Размазня за дверь, она опять становится дьяволом. Славский хотел бы быть хоть вполовину столько счастлив, как об нем говорят в свете. Но он решительно страдает, стараясь исправить характер Надежды Васильевны и перенося с притворным хладнокровием ее капризы, брань и злобу. Он запрещает ей принимать у себя в доме вдову, писательницу Небосклонову, и сам уезжает по делам; а Небосклонова и Прындик, глупый франт, являются к жене его вовсе без дела. Они, между прочим, предлагают ей ехать в Италию, чему Надежда Васильевна очень рада. Приходит Славский, жена ему открывает свое намерение, но он решительно не соглашается, прогоняет Небосклонову и Прындика и еще более выводит из себя Надежду Васильевну, так что она выходит из границ и дает мужу пощечину! О, прекрасная Надежда Васильевна, как вы злы! Что после этого остается делать, как не разъехаться!
Третье действие - на даче. Тут Славская опять перестает быть дьяволом, но уж не притворно, а по собственному убеждению: она раскаивается в дурных поступках своих против мужа, - до чего доводит он ее благородством своего характера и тем, что все ее капризы и недостатки он принял на себя; она обещается быть доброю женою, и водевиль оканчивается благополучно.
Пиеса эта могла бы быть гораздо лучше, если бы была не так длинна и если бы в ней не было рассыпано выражений, к которым не привыкла петербургская публика. Что это за Размазня, ну скажите на милость, в каком порядочном обществе найдете вы человека с подобною фамилией), не в уездном каком-нибудь городишке, а в столице, в Петербурге? Что это за дама высшего тона, которая, желая сострить или по какой другой причине, называет своего гостя "кислою размазнею". И что это за человек высшего круга, который, приглашая своего гостя играть в карты, говорит ему: "Вас ожидают палки!"
"17 и 50 лет", комедия П. С. Федорова, выполнена очень Удачно, в ней есть характеры, комические положения лиц и острые куплеты; словом, все элементы хорошего водевиля. Если бы было побольше таких пиес, то посещать Александринский театр можно бы было с удовольствием.
"Представление французского водевиля в русской провинции", шутка-водевиль. В этом фарсе мы не видали водевиля. О содержании пиесы и не спрашивайте, мудрено до него добраться.
"Креол и креолка", не заключая в себе ни идеи, ни характеров, имеет несколько эффектных сцен, но они но в состоянии выкупить недостатков целого. Вот, видите, в чем дело. Первое действие в Гавре, в доме Генриха Жервень, начинается его свадьбою, о которой хлопочет друг его Дестиле; Генрих нисколько не любит невесты своей Сесилии, а женится по расчету, оттого, что она богата, а он промотался совсем. Едва только успели подписать контракт, является креолка Зилия, в которую Генрих был j влюблен и когда-то спае от смерти ее мать; ведь и Генрих также креол, родом из Мартиники; свой своему поневоле друг! Известие о женитьбе Генриха сильно поражает бедную Зилию, он сравнивает эту милую и простодушную девушку с ветреной кокеткой Сесилией; а комиссионер его Франц открывает ему, что отец его невесты разорился; вот наш жених было и прочь, как вдруг батюшка Сесилии приезжает; Генрих узнает, что он всё еще по-прежнему богат, и женится сейчас уже окончательно. Что дело - так дело; он малый-то, как видите, с расчетцем: любовь любовью, а богатство богатством. Возвращаяся с своею супругою после обряда, он видит креолку, без чувств упавшую на пол. Занавес опускается. Таким образом , вы видите, что креолка еще в первом акте упала, посмотрим, что будет с креолом. Во втором акте мы узнаем, что отец Зилии умер и оставил ей богатое наследство, что Франц в нее влюблен и хочет на ней жениться, а она влюблена всё еще в Генриха и служит горничною у жены его. Генрих по возвращении из Парижа узнает, что жена во время его отсутствия вела рассеянную жизнь, беспрестанно разъезжала по балам и дурно обращалась с Зилиею; в то же время узнает, что заплачены его огромные долги, но кто их заплатил, не может постигнуть; а заплатила-то их Зилия. Видя, что она грустит, Генрих хочет составить ее счастие, думает, что она любит Франца, но, объяснившись с нею, узнает, что она любит его, и решается бросить жену и уехать с Зилиею. Он приказывает ей приготовиться к отплытию на корабле; но Сесилия открывает мужу, что у нее под сердцем залог их любви. Новая беда! Что делать? Как оставить жену в таком положении? Прибегает Зилия с корабля и объявляет, что всё готово к их отплытию. Тут Генрих решительно становится в тупик. На что решиться? Он, бедный! в недоумении, как почтмейстер Гоголя при распечатывании письма; один голос нашептывает ему на ухо - уезжай; а на другое - не уезжай. Наконец, в исступлении, кричит он: едем, едем... в Мартинику! Входит Сесилия и Дестиле, а Генрих приходит в себя, Зилия уезжает, он остается. А лучше бы и ему уехать в Мартинику, может быть, его приторная сентиментальность там бы понравилась.
"Яков Шишиморин", водевиль Ф. К. Дершау. У богатого лорда Кларендона есть двое сыновей, т. е., как бы вам сказать, они... они сыновья любви, о которых благородный лорд совсем было забыл, да уж на старости лет припомнил и давай их отыскивать по белому свету; он приезжает в Петербург, куда воля переводчика приводит их всех, и находит, что Яков, тот из сыновей, которого он всех ревностнее отыскивал, сын Бланки, более всех им любимой, лет 20 назад был найден и усыновлен портным, за Знаменским мостом, Шишимориным, сам сделался также портным и принял ту же фамилию. Эти сведения доставляет лорду доктор Вилькен через девушку Бетти, живущую в квартире Якова, на которой портной хочет жениться, да всё не смеет с нею объясниться. Благородный лорд в нерешимости, что ему делать. Как признать портного, необразованного ремесленника, единственным наследником своего графства и богатства? Доктор убеждает его. Лорд колеблется. Доктор открывает, наконец, что он родной брат обольщенной лордом Бланки, и является перед ним грозным мстителем. Лорд принужден согласиться; он приказывает позвать Якова, а Яков уже давно дожидается, вместе с Эдуардом, о котором я было забыл вам сказать. Он, изволите видеть, хотя никогда не видал своих родителей, но знает, что он сын знатного человека; а Яков о своем происхождении ничего не подозревает; пришел он к лорду по приказанию доктора и привел с собою Эдуарда, который скрывался в его квартире от долгов. Яков, увидев лорда, торопится снимать с него мерку, а лорд объявляет ему, что он его сын, и заключает его в свои отцовские объятия. Яков долго не верит, наконец, высморкав прежде нос, е чувством обнимает отца и вскрикивает: "Папенька, папенька!" Доктор также открывает ему, что он его дядя. Яков и его обнимает с восклицаниями: "Дяденька, милый дяденька!" После столь сильных восторгов отец сказывает Якову, что нашел для него в Лондоне богатую невесту; это очень не нравится Якову, потому что эта невеста разлучит его с Бетти. Прибегает Эдуард и упрекает Якова, что он присвоил себе его права. Водевиль оканчивается тем, что Яков уступает всё наследство Эдуарду, а сам остается по-прежнему портным и женится на Бетти. Вот два куплета:

Хоть я живу на Литовском канале,
Но в мастерстве другим не уступлю;
Прославлен я во всем своем квартале,
Я свой квартал как родину люблю;
Я за собой не ведаю порока
И чести я своей не омрачил:
Я в срок всегда, а часто и до срока
В цех за себя все подати платил.

Иголка валится из рук,
Я намечаю петли криво,
Не гладит правильно утюг,
И режут ножницы фальшиво;
Как быть, чем горю пособить?
Как ни начну - всё не клеится...
Мне легче в час сто фраков сшить,
Чем в месяц с Бетти объясниться.

Теперь о водевиле "Купцы". В некотором городе жил-был старик со старухой, Егор Трофимыч Лизоблюдов с Степанидой Карповной; у них не было сыновей, а была дочь Маша. Родители, желая устроить судьбу ее, хотят выдать замуж за петербургского купчика, с Апраксина двора, Праходкина; но Маша за него идти не хочет, а любит она Рудкова, сироту, находящегося в опеке у ее отца, в приказчиках. При сватанье Праходкина Лизоблюдов объявляет жениху, что дает за дочерью в приданое дом тысяч в 30, но что он еще не совсем его, а покуда еще Рудкова, которого отец был ему самому благодетелем и, умирая, поручил ему сына; а теперь он хочет оттягать у него последнее имущество. Вот добрая душа! Он объясняет, что Рудков сидел у него в лавке и неизвестно куда растратил все товары, так что при поверке лавки, в присутствии свидетелей, оказалось в ней всего одни счеты и аршин, а как в ней товаров было тысяч на тридцать, то Лизоблюдов и считает дом Рудкова своим. Он советуется с Праходкиным, как бы склонить на свою сторону градского главу Усова, и Праходкин советует сделать ему хороший подарок. Приходит Усов, ему объясняют это дело и дарят тысячу рублей в бисерном бумажнике. Во втором акте Лизоблюдов спрашивает жену: припрятала ли она книги, в которых было записано, куда отпущены товары по приказанию хозяина? Жена отвечает, что уж так запрятала, что никто не отыщет. Начинается допрос Рудкова в присутствии главы и свидетелей, поверявших лавку, Буткина, Чуткина и Рожкова. На вопрос, зачем Рудков растратил все товары, он отвечает, что он не растратил ничего и что он всему вел верный счет, и если ему отдадут книги, то он немедленно докажет свою невинность. Лизоблюдов возражает, что никаких книг и не бывало. "Так тебе решительно нечем оправдаться?" - спрашивает Усов. "Нечем", - отвечает Рудков. "Так вот твое оправдание". Усов вынимает бисерный бумажник. "В нем подарено мне, - говорит он, - тысяча рублей, она послужит обвинением твоих обвинителей". В это самое время входит кухарка, приносит счетные книги, найденные ею в погребу, и удивляется, как они туда попали. Рудков оправдан совсем. Лизоблюдов и свидетели кругом виноваты. При этом удобном случае градской глава, как следует всякому порядочному резонеру, с полчаса толкует о чести и тому подобных вещах, чем и объясняется, изволите видеть, нравственная цель пиесы. В заключение глава и Рудков прощают виновных с тем, чтобы Лизоблюдов выдал дочь свою за Рудкова, на что, разумеется, старик с радостью соглашается; Праходкин прогоняется, и водевиль кончается. Он довольно забавен, только жаль, что слишком растянут и чересчур наполнен фразами, от которых бы можно было нас избавить; пиеса в этом быту легко впадает в тривиальность, от которой да избавит нас аллах!
В водевиле г. Ровбе "Синичкин и Губкин, или Провинциальные актеры" мы, к сожалению, не узнали ни Губкина, ни Синичкина; тот ли это удалый студент, хорист, аферист и актер, прошедший огонь и воду, Губкин? Тот ли это старый плут и пройдоха Синичкин? Совсем не они. Тут в первом не видно ни удальства, ни веселости, а так, ни то ни се; последний же превращен в какого-то добряка, простяка, которого все водят за нос. Что вам сказать о сюжете? Да разве есть сюжет? Мне что-то не помнится. Постойте, постойте. Вот, кажется, как: содержатель театра Чертиков хочет жениться на Лизе, дочери Льва Гу-рыча; Синичкин очень рад отдать ее за него, с тем чтоб сделаться самому антрепренером. Лиза терпеть не может Чертикова, а любит офицера Долинского, хочет выйти ва него замуж и оставить театр, что совершенно противоречит ее первоначальному характеру. Губкин дает wiobo им помочь; а Долинский уговаривает Чертикова уступить ему Лизу, кажется за 3000 рублей, а в противном случае грозит мщением. Что делать бедняку антрепренеру? что делать, как не согласиться. Вот идет Синичкин. Долинский прячется за вешалку с костюмами и там находит подслушивающую их Лизу. Вот вам и нечаянность, сценический эффект! Чертиков отказывается от невесты. Губкин, переодетый дядею Долинского, убеждает Синичкина отдать Лизу за его племянника, который с нею выходит из засады, а Лев Гурыч. их соединяет; откуда-то берется настоящий дядя и подтверждает их соединение. Лиза делается женою кавалериста. Да, я забыл сказать, что в продолжение всей пиесы она твердит, что будет женою кавалериста если не на деле, то по крайней мере в водевиле сего названия. Вот и конец пошлости, неудачно составленной из чужих фраз, острот, положений и даже самих персонажей.