Повесть о бедном Климе - Некрасов Н.А.

Добродетель никогда не остается

без награждения, а порок без наказания.

С детской прописи

II

Приемная. Кругом стулья, на стенах картины, на двух столах по два подсвечника со стеариновыми свечами, на третьем столе два подсвечника и бронзовые часы.
Маленький человек в форменном фраке с пряжкой за 20 лет, с физиономией умной или только лукавой, доброй или только искусной в притворстве -- как решить с первого взгляда! -- беспрестанно кланяется и говорит "да-с", "может быть", "непременно". Дама лет под пятьдесят, в утреннем наряде, не чуждая, по-видимому, некоторых претензий на красоту, говорит важно, даже с некоторою повелительностию в тоне, говорит часто и бойко...
-- Я лишаюсь терпения... я терзаюсь беспрестанно... мне нет покоя... надо скорей всё кончить. Вы меня понимаете?
-- Отчего не кончить,-- можно, очень можно, ваше превосходительство; нет ничего невозможного...
-- Так вы беретесь?
-- Берусь, берусь, ваше превосходительство; как я осмелюсь...
-- Вы уже полгода тому назад обещали, а между тем она всё у нас на шее... Смотрите же, чтоб и теперь не было того же... Вы не останетесь внакладе...
-- Помилуйте, ваше превосходительство, я и так очень доволен. Изволите знать... Я давно служу... еще в прошлом году генерал посулил... вам известно... служу беспорочно... формуляр не подскоблен... даже в отпуску восемь лет не бывал... Вам стоит только напомнить...
-- Понимаю, всё будет... Только смотрите, сдержите обещание... Да нельзя ли не откладывать?..
-- Постараюсь, ваше превосходительство...
-- Чем скорей, тем лучше для вас... Да смотрите, чтоб был не урод.
Она кивнула головой и пошла к двери, ведущей во внутренние покои; маленький человек отправился в прихожую, но, подойдя до нее, воротился и спросил:
-- Молодой?
-- Лучше бы молодой... впрочем, как хотите, только скорее... Она сделалась для меня несносна...
Они разошлись... В приемную вошел Клим. Маленький человек во второй раз воротился из прихожей, остановился посреди комнаты и начал рассматривать ново-пришедшего. Казалось, его озарила какая-то мысль... казалось, он составлял план...
Клим ему поклонился; он подошел к Климу и сказал:
-- Садитесь, генерал выйдет еще не скоро... А что, вы имеете к нему дело?
-- Да.
-- По департаменту или лично до его превосходительства?
-- Я пришел просить о месте...
-- О месте! -- сказал с улыбкою маленький человек.-- А что, вы где-нибудь служили?..
-- Нет, но я имею университетский аттестат...
-- У вас есть протекция?..
Клим посмотрел на него сухо, как бы желая узнать, какое право имеет он входить в такие подробности.
Маленький человек догадался и сказал:
-- Я экзекутор; свой в доме генерала. Передо мной секретничать нечего. Может быть, помогу...
-- Покорнейше вас благодарю, я не нуждаюсь... Маленький человек улыбнулся.
-- Так у вас нет протекции?-- повторил он.
-- Нет.
-- Плохо!
-- Напротив: я очень рад, что буду обязан за все только себе...
Маленький человек опять улыбнулся.
-- А много вы сами сделать надеетесь?..
-- Я хочу служить царю и моему отечеству, сколько силы и способности позволят мне. Хочу служить честно, совестливо, усердно; хочу идти путем прямым и хочу за всё быть обязанным только себе...
Молодой человек был не только жалок, но даже смешон. "Новичок! сумасшедший!" -- подумал экзекутор, стараясь удержаться от смеха.
Вдруг он переменил тон, ухватки, самое выражение лица, дружески схватил нашего героя за руку и сказал с чувством:
-- Молодой человек, вы "благородных правил", я вас уважаю... Нынче немного, очень немного таких люден как вы... сначала я даже не поверил; простите... долго ли ошибиться... наш век так искусен в притворстве... располагайте мною; я ваш...
"Он наш!" -- думал в то же время экзекутор.
-- Так вы думаете, что я получу здесь место?-- спросил Клим, тронутый его участием...
-- Конечно,-- отвечал экзекутор,-- нет ничего невозможного; но место месту розь; опять каков ход: согласитесь, что ведь не всё равно ехать на водовозной кляче и но почтовых, а?
-- Правда.
-- Водовозная кляча -- служба без протекции; почтовая тройка -- служба с протекцией... Вот хоть бы "наш" долетел до директора на почтовых, а другой товарищ его на своей водовозной кляче и теперь еще не дотащился до начальников отделения...
-- Но я бы желал...
-- Знаю, знаю, вы другая статья, я понимаю вас. Но всё, знаете, протекция не мешает... И я сделаю, я постараюсь... для вас не жаль... таких людей немного... сам директор похлопочет о месте для вас... на почтовых поскачете, только, я вам скажу... Да приходите-ка ко мне на днях; вот адрес, там поговорим покороче. Я всё улажу. Будете довольны, будете счастливы...
Экзекутор остановился.
-- Что ж далее? -- спросил наш герой.
-- Узнаете, узнаете,-- отвечал экзекутор, значительно улыбаясь.-- Прощайте, нужно забежать в департамент до генерала.
Он ушел. Клим на досуге принялся доискиваться таинственного значения слов, намеков и загадочных улыбок своего нового знакомца.
Вдруг в комнату вбежала молодая девушка, с голубыми глазами, вся из мечты, воздуха и поэзии, хорошенькая, как роза, свеженькая, как персик, только что сорванный с Дерева...
-- Maman,-- кричала она вбегая,-- полноте толковать с Степаном Глебычем... будет, натолковались... пойдемте, я вам покажу... ах, чудо!
Только теперь заметила девушка, что в комнате нет ни ее матери, ни Степана Глебыча, а стоит и пристально смотрит на нее какой-то незнакомец с черными огненными глазами, открытым лбом, прекрасным профилем...
-- Я здесь, Marie! -- отвечал ей женский голос из другой комнаты.
Девушка смешалась, покраснела и, как бабочка, упорхнула назад...
Клим хорошо рассмотрел ее и, разумеется, замечтался. Он не влюбился, но был рад-радехонек, что нашел пищу для своей праздной мысли; прежде ни одна женщина не оставалась в его памяти более пяти минут, теперь девушка с голубыми глазами не выходит из его головы вот уж целые полчаса... Слава богу, есть об ком мечтать, не скучно дожидаться...
Дверь отворилась; вошел его превосходительство, на почтовых доскакавший в звание директора, и очень сухо и очень важно спросил:
-- Что вам угодно?
По принятому обычаю нужно посвятить несколько строк описанию его превосходительства. Но так как он в рассказе играет неважную роль, то постараемся характеристику его сделать как можно короче. Имя его -- Сергей, отечество -- Иванович, фамилия -- Таковский, Приметами он: от роду пятидесяти двух лет, росту среднего, лицом бел, рябоват, глаза карие, нос и рот прямой, подбородок круглый. Особых примет не имеется. Кажется, всё.
Клим объяснил ему, в чем дело.
-- Я буду стараться,-- прибавил он,-- приносить пользу по службе, сколько от меня будет зависеть...
-- От вас тут ничего не будет зависеть! -- возразил "генерал", почему-то несколько обиженный его последними словами.-- Умничать вам не позволят... Департамент не университет, заметьте, государь мой. Новостей вводить не требуется... без вас всё сделано... Нужна только с вашей стороны исполнительность. А действовать должно по примеру прежних образцов... Вот всё. Поняли вы меня?
-- Понял, ваше превосходительство...
-- Ну так теперь ступайте домой; я не могу вам дать места, я его уже отдал другому...
-- Благодарю за ваши отеческие наставления! -- сказал Клим в досаде.-- Я не премину ими воспользоваться...
И он ушел...
Таковский с самодовольствием понюхал табаку и прошелся по приемной, говоря про себя: "Если я не могу служить кому помощию, служу советом, и все благодарят меня! Слово мне ничего не стоит, а между тем отказ для несчастных не так огорчителен..."
Вошла дама, которую мы видели в начале главы. Она окинула взором комнату и сказала:
-- Его уж нет.
-- Кого, душенька?
-- Молодого человека. Вы его прогнали?
-- Помилуйте, как прогнал, я обошелся с ним как отец: дал ему наставление, за которое он так благодарил... Жаль, что вы не слыхали!
-- Вы, сударь, только и знаете давать наставления, а сами ничего не понимаете... Вы ему отказали?..
-- Да ведь вы сами просили за того молодого человека...
-- Прошу покорно! Тут некогда, сударь, думать о посторонних...
-- Что вы, да разве он наш родня?..
-- Не нам, не мне, а вам мог бы быть родня...
-- Что такое, я не понимаю...
-- Прогнал, отказал!..
-- Да на что же он нам?
-- Как на что! Да он хотел жениться на Маше...
-- Что такое?
-- Сейчас прибежал ко мне в кабинет экзекутор и говорит: "Видели ли вы того молодца, что в приемной? Вот, может быть, мне удастся уладить свадебку..." Я и побежала сюда... А вы!
-- Да что вам так хочется выдать ее поскорей?
-- Вот вопрос!.. Она, сударь, мешает моим планам, она мне надоела, она компрометирует нас...
И так далее. Генеральша до того закидала словами своего супруга, что он не мог ничего отвечать; по счастью, вошел экзекутор и вывел его из затруднительного положения. Он успокоил также и генеральшу, сказав, что герой наш обещал прийти к нему и, следовательно, дело можно еще поправить, на что генеральша отвечала ему с весьма ласковой улыбкой:
-- Ваша примерная служба не останется без награждения...
Здесь автор намерен остановить внимание своих читателей на обстоятельстве, которое едва ли не столько же раз служило содержанием для разных повестей, рассказов, сцен из частного быта, сколько повторялось на самом деле. Несмотря на то, автор ни за что не решится исключить его, потому что оно тесно связано с прочими событиями предлагаемой повести, которая, как уже было сказано, основана на истине. Притом у автора есть своя задушевная цель, которая, ему кажется, не вполне выразилась бы, если б он исключил обстоятельство, о котором теперь намерен распространиться... На первый план становится на некоторое время хитрый, изворотливый, честолюбивый, приземистый экзекутор, с которым мы уже несколько знакомы. Картофельная душа этого почтенного чиновника не представляет ничего особенного. Сначала единственною целию его были деньги, но с некоторого времени, именно вскоре после кончины его супруги, в сердце экзекутора закралось другое желание. Вдовствующий Степан Глебыч не был одинок на своем одиноком ложе: вместо жены, которая мучила его ровно двадцать три года, его стал мучить демон честолюбия, не отходивший от него ни на минуту. Владимир третьей степени снился ему от семи до двенадцати раз в ночь. Понятно, с какою радостию ухватился он за надежду достигнуть предмета своих желаний. Вообще он был человек ума довольно ловкого и в особенности чуткого: он за версту слышал, из чего можно извлечь выгоду, и, как хорошая гончая собака, скоро попадал на горячий след, то есть находил слабую сторону человека или животного, с которым имел дело. Клима он понял с первого раза, но не думал, чтоб его правила были непоколебимы. "Молодость, ветреность!" -- думал он. Клим пришел к нему и рассказал прием генерала, совершенно противоречивший обещаниям экзекутора. Степан Глебыч извинялся и обещал всё скоро поправить. Осторожно и обдуманно начал он действовать на свежую душу нашего героя хитрой логикой своих положительных понятий о жизни; однако ж доводы его подвигали дело вперед очень медленно. Прошел месяц. Клим не получил денег от матери, не получил даже ее ответа, что его очень огорчало и удивляло; однако ж он сдержал слово, данное хозяйке: ровно через две недели он переехал, заплатив ей долг сполна. Экзекутор дал ему денег взаймы, экзекутор всячески старался привлечь его к себе, горевал вместе с ним, прикидывался добродетельным и при конце всякого свидания говорил вздыхая:
-- Уж как я хлопочу, чтоб достать вам местечко... да нет... нынче места не легко достаются! Надо пообождать.-- Наконец, достаточно приготовив Клима, вытеснив из души его малейшую надежду добиться места, он однажды сказал ему:
-- Я вижу одно только средство устроить карьер ваш.
-- Какое?
-- Женитесь.
Клим совершенно потерялся от такого предложения.
-- Я имею совсем другой взгляд на женитьбу,-- сказал он.
-- Э! молодой человек! Кто ищет счастья, тот не должен пренебрегать ничем. Я люблю вас, желаю вам добра...-- И прочее. Степан Глебыч довольно широко начал распространяться в излияниях привязанности, которую питает к нашему герою, и потом присовокупил, что он всеми силами постарается сосватать ему чудесную невесту, которая доставит не только протекцию, но и лихое приданое.
-- Нет, не хочу, не хочу... Не беспокойтесь,-- отвечал герой наш, краснея и запинаясь.
-- Ну, не хотите, так как угодно... Я только на всякий случай сказал... С одной стороны и хорошо, что вы так тверды... Может, бог даст, через год, через полтора и сами найдете место...
-- Через год... Помилуйте! Да мне жить нечем.
-- Ваше дело... Жалею, но пособить не могу... Конечно, ваша решительность похвальна, но от женитьбы на воспитаннице нашего генерала едва ли бы кто отказался в вашем положении... Сами на себя пеняйте...
-- На воспитаннице вашего генерала? Да я не видал ее!
-- Ха-ха! увидите... будет время, насмотритесь... Марья Ивановна девушка добрая...
-- Ее зовут Марьей?-- перебил Клим с необыкновенною живостию.
-- Что с вами... Имя не нравится? Поэзия, молодой человек, поэзия! Выкиньте ее из головы!
Здесь в воображении нашего героя невольно мелькнула девушка с голубыми глазами...
-- Она живет у генерала?-- быстро спросил он, не обращая внимания на слова экзекутора.
-- Да, жаль, что вы упускаете такую невесту. Охотники скоро найдутся...
-- Погодите... я подумаю... дайте несколько дней сроку! -- сказал герой наш в волнении.-- Где бы мне увидеть со поскорей?..
-- Да если вы согласны, то я скажу генеральше; расхвалю вас в пух; авось она не будет противиться! Чудная партия!.. Если дело пойдет на лад, то отправимся к ним сегодня же к чаю...
-- Нет, нет, слишком скоро, дайте одуматься, дайте успокоиться!
-- Ну хорошо... Да вот, чего лучше: в воскресенье будет у генерала бал... я за вами заеду... или приходите ко мне, вместе отправимся... там насмотритесь вдоволь...
-- Бал! Но у меня нет порядочного фрака... Совестно...
-- И, полноте... Деловой человек никогда не должен обращать большого внимания на свой костюм...

Пускай на платье нашем пятна,
Была бы совесть в нас чиста! --

произнес экзекутор с комическою важностию...-- Притом,-- продолжал он,-- гостей будет немного, и почти все свои...
-- Хорошо,-- отвечал герой наш, пожимая ему руку,-- буду, непременно буду...